В настоящее время бокс в Германии развивается не так хорошо, как в 1990-х. Об этом в интервью RT заявил участник летних Олимпийских игр 2016 года Серж Михель. По его словам, отсутствие возможности строить карьеру и усталость от бокса сподвигли его перейти в кулачные бои. Также претендент на титул Top Dog в среднем весе рассказал о детстве на Сахалине, причинах переезда семьи в Европу и проблемах с законом.
— Вы родились на Сахалине, но уже в раннем возрасте переехали с семьёй в Германию. Почему родители приняли такое кардинальное решение?
— Как мне недавно рассказал отец, дело было в его проблемах с законом. В этот момент они с мамой уже ждали четвёртого ребёнка, а оставлять семью и детей без кормильца он не хотел. Поэтому и пришлось уехать.
— А почему выбрали именно эту страну?
— Мы — немцы по отцовской линии. Дед уехал ещё в 1992 году, а наша семья чуть позже — в 1995-м. Также перебрались на историческую родину и остальные родственники со стороны папы. У нас есть связь с Германией, поэтому другие варианты и не рассматривали.
— Какие остались воспоминания о жизни на Сахалине?
— Их не так много. Мы уехали, когда мне было всего шесть лет. Но есть одно очень яркое: мама ходила доить коров и утром оставляла меня дома одного, а я рыдал и бежал к ней в сарай. Это почему-то отложилось в памяти. Сейчас, кстати, до сих пор переписываюсь с другом, с которым вместе ходили в детский сад. Он всё ещё живёт на Сахалине, нашёл меня в социальных сетях, и теперь общаемся.
При этом я очень рад и горжусь, что появился на свет именно на Сахалине. Да, жизнь там суровая. Но именно это и закалило меня во многом, помогло мне впоследствии добиваться успеха в моей работе — идти до конца, никогда не сдаваться.
— В сознательном возрасте на родину ездили?
— Ещё нет. Ближе всего к Сахалину был в 2011-м, когда боксировал на турнире в Хабаровске. При этом в Россию я приезжал уже несколько раз. Помимо соревнований Top Dog в Москве, ещё в 2015-м выступал в Казани.
— Получается, ваши дети Россию ещё не видели?
— Нет, пока я приезжал только по работе, на бои. Но в следующем году хотим полететь семьёй на отдых в Сочи. Все очень ждут этой поездки.
— 18 ноября вы посетите Уфу, где состоится реванш с Наимом Давудовым. Новый для вас город?
— Там жил отец. Даже есть родственники — сестра моей бабушки. Папа уже собрался всех искать. Хочет позвонить, оповестить о приезде. Бабушка, к сожалению, уже умерла. Но остался блокнот с номерами телефонов.
— Насколько легко вам было адаптироваться к жизни в Германии?
— Был в таком возрасте, когда всё, по сути, начиналось с нуля. В шесть лет ты ещё не успел к чему-то привыкнуть, найти друзей. У тебя нет сформированного мнения ни о еде, ни о музыке. Осознанные воспоминания у меня связаны уже с Германией.
Можно сказать, язык я даже не учил. Смотрел телевизор, играл с ребятами в дворе, а потом просто взял и начал на нём разговаривать. В детстве проблем никаких не возникало, они начались уже потом. И были связаны не со знанием немецкого (смеётся).
— В одном из интервью вы говорили: с сыновьями общаетесь на немецком, а с родителями и женой — на русском.
— Вообще, изначально хотел, чтобы мои дети знали оба языка, поскольку им для этого не нужно прикладывать лишних усилий. А в школе выучат ещё и английский — уже будет три. Но раньше получалось так: что-то им говорю по-русски, они отвечают по-немецки, и я сам переключаюсь.
Но сейчас ситуация изменилась. Старший сын, которому 15 лет, недавно подошёл и сказал: «Папа, хочу общаться с тобой на русском». Я не против. И так мне уже проще, не сбиваюсь. Дети, в принципе, всё понимают. И если захотят, быстро заговорят. Ведь русскую речь они всегда слышали. Два младших брата и сестра плюс мама и папа всегда дома говорят на родном языке.
— Ваша жена тоже русская, но познакомились вы уже в Германии. Как так вышло?
— Да, она из Сибири. Не знаю почему, но в нашем городе, Траунройт, очень много русскоговорящих жителей. Возможно, в своё время селили нас всех вместе. А познакомились, как и многие, на дискотеке.
— Что вам больше всего нравится в Германии?
— Педантичность. Немцы никогда не опаздывают. И мне этому ещё надо поучиться. На бои я, конечно, всегда приезжаю вовремя, но в жизни люблю задерживаться. И ещё я очень благодарен стране за возможность боксировать за сборную Германии, обеспечение всем необходимым для тренировок и для жизни. Я шесть лет выступал за национальную команду и мог спокойно заниматься любимым делом. Не ходил на работу, а полностью погрузился в спорт. Достиг хороших результатов по юношам, дошёл до Олимпиады. Я бы не смог добиться всего этого, если бы, помимо занятий по два раза в день, ещё должен был бы зарабатывать на еду.
— Вы занялись боксом в 12 лет. Не рассматривали другие виды спорта?
— Когда был ребёнком, конечно, ходил в разные секции: на футбол, на карате. Но в 1998 году папа открыл боксёрский клуб. Мне тогда исполнилось десять лет, и я начал с ним ходить на тренировки. Поначалу для меня зал был большой площадкой для баловства. Просто общался со старшими ребятами. Но через два года уже стоял в ринге, проводил первый бой. Меня особо и не спрашивали.
— То есть всё же отец сыграл ключевую роль в выборе вида спорта?
— Да, конечно. Открытие клуба серьёзно повлияло. Кроме того, старшие братья тоже начали заниматься. А на них в любом случае стараешься равняться.
— Они сейчас продолжают карьеру?
— Нет, только младший. Он боксирует на профессиональном уровне.
— Помимо единоборств, за какими видами спорта следите сейчас?
— Если честно, мне достаточно своих (смеётся). Плюс интересуюсь успехами детей. Иногда хожу на футбол. Мы живём в часе езды от Мюнхена и периодически посещаем матчи «Баварии». В последний раз были всей семьёй. Но не назвал бы себя футбольным фанатом. Не слежу за Бундеслигой. Просто стадион недалеко, и мне ребята организовали билеты. Посмотрели на арену. Она такая огромная, столько людей. Настоящее зрелище.
А за боксом слежу. И теперь ещё Top Dog. Даже в социальных сетях делаю стримы каждого турнира. В Германии промоушен популярен, но немецкоговорящее население из-за всех этих санкций не может смотреть трансляции шоу. А у меня есть российские каналы.
— Какие возникают проблемы?
— Для регистрации на онлайн-платформе нужно иметь российскую SIM-карту. Плюс ко всему подключать VPN, чтобы сервер не знал, откуда ты смотришь видео. Попробуй объяснить всё это немцу. Мне проще в социальных сетях сделать стрим. Люди за это благодарят.
— В Германии нет аналога Top Dog?
— Есть небольшой промоушен TBL, меня даже пригласили 4 ноября на мероприятие в качестве VIP-гостя, а также комментировать их бои. Поеду посмотрю, что там такое.
— Просто для многих удивительно, зачем боксёр из Германии поехал в Россию. TBL, получается, сильно уступает по уровню?
— Да, и по освещению турниров, и по всему остальному. Одно время они выступали в перчатках MMA. Сейчас вроде получили разрешение драться на голых кулаках, но им сложно найти людей, кто на это согласится.
А Top Dog я одно время просто сам с удовольствием смотрел, покупал трансляции. Мне очень нравилось это сено, пацаны, которые выходят друг против друга драться. Всё это мне по душе. Потом просто отправил анкету. Хотел попробовать свои силы. И всё сложилось.
— В целом как в Германии относятся к боям на голых кулаках?
— Очень хорошо, только сами не хотят драться (смеётся).
— Кулачка визуально выглядит очень травмоопасной.
— Это ещё вопрос, что больше может навредить здоровью. Если мы говорим про голову, то бокс куда хуже. Ты проводишь 10—12 раундов по три минуты, и тебе перчатками всё это время стучат по ней.
Здесь же легко получить сечку, но она заживает через неделю, и опять можно драться. Да, много крови, чаша весов может быстро склониться в другую сторону. Но это как раз интересно и привлекает людей.
— После боя с Даудовым у вас долго не заживали руки. В чём была проблема?
— Во время поединка получил два перелома. На левой образовалась трещина на кости среднего пальца, а на правой — безымянного. Но я узнал об этом не сразу. Смещения не было, поэтому поначалу ничего не заметил. Но когда приехал домой, начал беспокоиться, поскольку опухоль долго не спадала. Решил обратиться к врачу. Сделали рентген и увидели, насколько всё плохо. Сразу сказал: не могу сейчас носить два гипса. Как оказалось, это необязательно. Если ничего не делать руками, всё само заживёт. А что там ими сделаешь? Даже шнурки завязать не мог. В итоге всё срослось, и теперь потихоньку готовлюсь к следующей схватке, чтобы такое ещё раз не повторилось.
— Это ваши самые серьёзные травмы в карьере?
— За все 20 лет в профессиональном боксе у меня был один перелом правой руки и ещё травма позвоночника из-за перегрузки. Её долго лечил. Повреждения носа я не считаю (смеётся).
— Как семья смотрит на ваше новое увлечение?
— Папа всегда поддерживает. Неважно, какой вид единоборств, всё равно же драка. Думаю, у него поначалу были сомнения по поводу Top Dog, хотя он всё равно обещал помогать и тренировать меня дальше. Однако он, как и я, остался в восторге от турнира в Москве — от атмосферы, приёма болельщиками. Я выходил на бой с немецким флагом. Мы с папой кайфанули и поняли: будем дальше двигаться в этом направлении.
— По словам Давудова, он не стал продолжать схватку именно из-за присутствия на шоу вашего отца. У последнего не было желания остановить поединок из-за рук?
— Ну это же не травма головы. Помню, после третьего раунда начал папе жаловаться в углу: болела правая рука. А он мне в ответ говорит: «А ты как хотел? Это же кулачка».
— За вашу спортивную карьеру белое полотенце он когда-нибудь выбрасывал?
— Да, когда я бился в Англии по профессионалам. Был очень интересный турнир, продолжавшийся два с половиной года. Я дошёл до финала и там уступил латвийцу Ричарду Болотниксу. Много получил по голове. В конце концов папа выкинул полотенце в концовке последнего, десятого раунда, когда оставалось всего 30 секунд.
— А как на такие бои смотрит жена?
— Если бы не она, я бы, наверное, давно закончил карьеру. Ведь несколько раз у меня буквально опускались руки. Супруга же, наоборот, меня подбадривает, мотивирует, толкает вперёд. Ездит со мной. Сейчас вместе отправимся в Уфу. Она смотрит поединки, болеет. И для неё это совершенно нестрашно. Жена в этом плане у меня очень жёсткая (смеётся).
— То есть она вас мотивирует продолжать спортивную карьеру?
— Ещё как. Более того, именно благодаря ей у меня есть возможность сейчас сконцентрироваться на спорте и тренироваться два раза в день шесть раз в неделю. Получаю деньги только за поединки, а у нас трое детей. Нужно платить за обучение, квартиру и так далее. На мои гонорары прожить невозможно. А у неё получается стабильно зарабатывать благодаря своему делу — она занимается наращиванием волос.
— Как долго вы вместе?
— С 2004 года.
— То есть вы с ней уже встречались, когда начались проблемы с законом?
— Да. Мне было тогда 16, ей — 18. В 2009-м мы поженились, старшему сыну тогда исполнилось уже полтора года.
— За что вас осудили?
— В 15 лет меня выгнали из школы, я закончил только девять классов. Забросил бокс: до 20 не заходил в зал. Вместо этого шлялся по улицам и общался с такими же, как я, ребятами. Искали способы отдохнуть. И за всё это мне пришлось отвечать.
Причём «погулял» я недолго. Уже в 16 впервые предстал перед судом. Собрали все мои хулиганства — четыре тяжкие драки и 12 эпизодов воровства. Мне дали 30 месяцев. Отсидел 18 из них и вышел по УДО.
— Как отец реагировал на всю эту ситуацию?
— Когда я в первый раз вышел, чувствовал себя чуть ли не героем. На улице ко мне стали именно так относиться. Говорили: «Ничего себе, ты отсидел!». В 18 лет казалось, это добавляет мне авторитета в глазах сверстников. Кроме того, была в пребывании за решёткой какая-то своя тюремная романтика. Там же драки, свои понятия. Всё выглядело круто и прикольно.
Поэтому, оказавшись на свободе, вернулся к тому же образу жизни. И совсем скоро меня вновь закрыли на восемь месяцев. Но к тому моменту ситуация изменилась. Супруга забеременела, родился сын. Когда я сел второй раз, ему было уже шесть месяцев. И я понял: если буду продолжать, подруга меня бросит, а сын другого станет называть папой. Меня это угнетало и заставило задуматься. Поэтому в тюрьме снова начал тренироваться.
К тому же отец постоянно приезжал в гости и рассказывал, какие у него успехи с клубом, кто и где бьётся, что выигрывает. Он прекрасно понимал: чтобы я вновь не оказался на улице, надо вернуть меня в бокс. Надеялся заинтересовать меня своими рассказами, и у него получилось. К тому же я сам понимал: дальше так продолжать нельзя. Когда во второй раз вышел, отправился в зал. Затем практически сразу я выиграл первенство Баварии и Юга, далее выступил на чемпионате Германии. В спорте я увидел совсем другое отношение людей к жизни. Если кто-то хочет добиться цели, он работает, тренируется. Это меня зацепило.
— В России есть стереотип: в нашей стране тюрьма — ад, а в Европе — курорт. Что скажете вы?
— Ну точно не курорт. Тем более малолетка, где каждый хочет что-то доказать окружающим. У меня там неоднократно случались драки, приходилось постоять за себя. Поэтому не могу назвать это время отдыхом.
— У вас получилась насыщенная любительская карьера. Самые запоминающиеся моменты?
— Много всего. Мне очень нравилось время в сборной Германии, когда мы постоянно общались с пацанами из команды. Вместе жили в отелях, катались по соревнованиям. Среди них было много русскоговорящих. Тогда я в Хабаровске выиграл турнир AIBA. Квалифицировался на Олимпиаду и многое получил от этого старта. Потом боксировал в Майами. По ощущениям как будто оказался в другом мире.
— В какой момент появилось прозвище Баварский Снайпер?
— Ещё во время пребывания в национальной команде. У меня был друг Эдгар. Он родился в Молдове и боксировал за Германию в весе до 56 кг. Мы вдвоём были из Баварии и очень гордились тем, что представляем свой регион, отсюда первая часть. А снайпер — поскольку, как сказал приятель, мои схватки могут закончиться в любой момент, достаточно одного точного попадания.
— Последний бой по профессионалам у вас состоялся в мае. Вы планируете далее совмещать бокс с кулачными боями?
— Нет, это практически невозможно. Здесь у тебя пять раундов по две минуты, а в боксе 10—12 по три. Сейчас я полностью переключился и сосредоточен на выступлениях в новом виде спорта. Много работаю без перчаток, готовлю руки. Всё, даже бег, интервальные тренировки подстроил под кулачку. Не вижу смысла продолжать в боксе. Хочу стать чемпионом Top Dog. Для меня это приоритет.
— Почему не видите перспектив в профессиональном боксе?
— Сейчас в Германии он не так развивается, как в 1990-х, когда сюда приезжали братья Кличко. Всё закончилось. Нет крупных промоутеров. И чтобы заработать в боксе, нужно сначала в него что-то вложить. Например, мы делали своё мероприятие в мае, пригласили мне оппонента, который занимает 350-е место в рейтинге. На него пришлось потратить €5,5 тыс.
Победа не продвинула меня вперёд ни на одну позицию с 70-й. Для этого нужен боксёр из первой сотни, а он запросит €10 тыс., а то и больше. Чтобы подняться выше, нужно вкладывать деньги. У меня нет ни средств, ни спонсора, готового помочь. А в Top Dog мне дают возможность заработать, поэтому я сразу подписал контракт.
— Российские бойцы рассматривают TopDogкак раз в качестве трамплина в традиционные виды единоборств. Может, выступите в кулачке и появятся спонсоры с предложениями?
— Всё возможно. Но я об этом не думаю. Пока самое важное — следующее противостояние. Нужно концентрироваться на нём и не загадывать далеко вперёд. Конечно, если будут достижения, пойдут предложения и в профессиональном боксе. Они уже появлялись. Как только подрался в Top Dog, у меня взорвались социальные сети. Мне начали писать даже из Германии. Выступление в Москве вдохнуло в меня новую спортивную жизнь, и я хочу продолжать. Уже обсудили это с менеджером и отцом. А как всё сложится дальше, зависит от успехов. Проиграю 18 ноября — может, больше никто и не напишет.
— Что ждёте от этого сражения?
— Знаете, я в боксе уже 20 лет. За это время всё приелось. А благодаря кулачке и Top Dog я снова ожил. Мне 35 лет, а чувствую себя на 25. У меня мотивация просто зашкаливает. И ещё — я никогда не уступал бойцам, у которых уже выигрывал. Поэтому еду в Уфу побеждать, и только так.
— Давудов же родом из Башкортостана. Как себя обычно чувствуете на территории соперника?
— Вообще, мне комфортно, если посмотреть на первый наш бой. Для меня же ничего не меняется. В Москве было так же. В реванше вновь буду андердогом и кайфую от этого. Кроме того, знаю, что значит выступать дома. Когда от тебя все ждут победы, это создаёт дополнительное давление. Не так просто собрать все свои мысли. Посмотрим, как с этим справится Наим.
Источник: russian.rt.com