С каждым годом кооперация промышленности и науки в России растёт, в том числе благодаря таким мероприятиям, как Конгресс молодых учёных. Площадка позволяет представителям индустрии и учёным наладить продуктивное сотрудничество. Такое мнение в интервью RT высказал советник по развитию и инновациям ООО «СИБУР», член научно-технологического совета Российского научного фонда Владимир Бушков. Он также рассказал, как санкции ускорили замещение импорта ключевых компонентов и комплектующих — сегодня разработка и налаживание промышленного выпуска такой продукции происходит в разы быстрее, чем раньше, когда компании имели доступ к импортным поставкам. Бушков объяснил на конкретных примерах, как происходит замещение импорта химических компонентов, а также рассказал, выпуск каких видов промышленного оборудования и сырья необходимо налаживать в первую очередь.
— Конгресс молодых учёных — одно из ключевых ежегодных мероприятий Десятилетия науки и технологий. Он проходит в парке «Сириус». Какое впечатление произвело на вас мероприятие?
— Впечатление позитивное. Во-первых, количество участников — молодых учёных и промышленных компаний — растёт с каждым годом, в этом году их уже больше, чем было в прошлом. Во-вторых, повышается уровень кооперации между участниками, между научным и коммерческим сектором, а также качество этого взаимодействия. Например, мы в этом году не просто работаем на стенде компании, но также совместно выступаем с нашими партнёрами из различных вузов, с которыми мы работаем в рамках передовых инженерных школ, с нашими индустриальными партнёрами, партнёрами-разработчиками. В общем, кооперация науки и промышленности благодаря таким мероприятиям заметно укрепляется.
— Тема Конгресса 2023 года — «Пространство возможностей и развития». На ваш взгляд, почему именно сейчас в России активно заговорили о возможностях — в условиях санкций и ограничений? Способен ли отечественный бизнес в соавторстве с научным сообществом успешно заместить продукцию покинувших Россию технологических компаний?
—Да, способен, в первую очередь тех компонентов и видов продукции, от которых напрямую зависит непрерывность производственного процесса. Чтобы производство не останавливалось, любая промышленная компания должна иметь аварийно-технический запас, который позволит установкам на производстве работать непрерывно, а также важно, чтобы производство основных химических реагентов и других компонентов было локализовано в России.
И каждый разработчик, который предложит поставлять эти компоненты или оборудование, может сегодня рассчитывать, во-первых, на быстрое одобрение контракта, во-вторых, на хорошее финансирование и прочие необходимые ресурсы. Инновационные, технологические решения сегодня внедряются очень быстро, поскольку в этом напрямую заинтересован бизнес.
— То есть сейчас в коммерческом секторе оказались сняты бюрократические ограничители, которые раньше тормозили внедрение отечественных инноваций?
— Только в 2022 году мы с чистого листа совместно с научными и индустриальными партнёрами разработали и поставили ряд новых химреагентов. Процессы, которые раньше растягивались на годы, сейчас занимают около полугода, это беспрецедентно короткие сроки. Приведу пример. Есть такой катализатор — тетраизобутират циркония (ТИБЦ), он используется при производстве линейных альфа-олефинов, одного из основных сырьевых компонентов марок полиэтилена. В 2022 году он попал под санкции, наши немецкие подрядчики отказали в его поставках. У нас не было ни вариантов параллельного импорта, ни альтернативных производителей на рынке, а запасы оригинального катализатора заканчивались. ТИБЦ — ключевой элемент в технологии производства определённых марок полиэтилена, его значение для компании — вопрос жизни и смерти: нет катализатора — нет производства.
В научном центре СИБУРа НИОСТ был организован цех производства ТИБЦ, выпущена первая опытная партия катализатора, а на «Нижнекамскнефтехиме» прошли опытно-промышленные испытания нового компонента. Всего за полгода мы дошли до серийного выпуска катализатора и его поставок. Ну и вишенка на торте — себестоимость производства ТИБЦ по собственной технологии получилась кратно ниже закупочной цены катализатора, который ранее приобретался в Германии. К тому же такое предприятие в России единственное. Стало быть, разработка важна не только для СИБУРа, но и для страны в целом.
Другой пример: соединение н-Бутиллитий — необходимый компонент для производства каучуков и эластомеров, без которых не может работать шинная промышленность, обувные и прочие производства, где применяются резины на основе синтетических каучуков.
Разработка собственной технологии по выпуску этого важного компонента была начата нами ещё в 2018-м, но на том этапе нам было выгоднее покупать её за рубежом. С изменением макроэкономической обстановки мы оказались в ситуации, когда объёма поставок оказалось недостаточно, и было принято решение вернуться к собственной разработке.
За пять месяцев было завершено строительство опытной установки, на которой была проведена первая наработка опытной партии н-Бутиллития для проведения испытаний на «Нижнекамскнефтехиме». Партия каучука успешно прошла испытания, и на всех этапах были получены положительные заключения. Созданный компонент по основным показателям не уступает лучшим коммерческим образцам — на нём будет производиться такой же качественный каучук, который получался на импортном сырье. Сейчас мы готовимся построить промышленные мощности для его выпуска.
— Получается, что санкции в долгосрочной перспективе пойдут на пользу российской экономике и промышленности?
— Я считаю, что санкционные ограничения стали для нас разгонным трамплином, образно говоря. Сейчас отечественный бизнес и научное сообщество вырабатывают новые алгоритмы быстрой и эффективной работы, мы привыкаем к такой скорости и таким объёмам. И, что важно, уже не будет скепсиса по поводу внедрения отечественных наукоёмких разработок — у всех появилось понимание, насколько это важно.
Раньше мы в масштабах всей страны на протяжении долгого времени страдали от «голландской болезни» (термин, означающий негативный эффект для экономики от укрепления национальной валюты и бума цен на добываемые в стране полезные ископаемые. — RT). Это значит, что покупка товаров и промышленного оборудования за рубежом была самым простым и удобным выбором для компаний. Сейчас этот «супермаркет» закрылся и уже никому не нужно доказывать важность налаживания выпуска отечественной продукции — это вопрос выживания для бизнеса и всей экономики в целом.
— Помогают ли такие мероприятия, как Конгресс, наладить партнёрство между бизнесом и учёными?
— Конечно. Например, мы уже на второй день работы Конгресса сформировали целый список будущих потенциальных работников компании, молодых специалистов, перспективных учёных. А кроме того, выявили возможные темы для нового сотрудничества с вузами и научными центрами.
— По вашим наблюдениям, какие компании в России охотнее внедряют инновации — средний или крупный бизнес? Участвует ли в этом мелкий бизнес?
— О мелком бизнесе в данном контексте сложно судить. Думаю, что если речь идёт об инновационных стартапах, то для них это является вопросом выживания — если не применять современные решения для получения добавленной стоимости, то компанию просто вытолкнут с рынка.
А для крупного бизнеса внедрение наукоёмких решений — это вопрос технологического суверенитета. Так что, думаю, в текущих условиях те компании, которые ещё не сделали ставку на развитие технологий, со временем всё равно придут к этому.
— Помимо санкций, сегодня есть проблема дефицита кадров. Поможет ли повышение производительности труда за счёт инноваций решить эту проблему?
— Производительность труда зависит от технологий и инструментов, которые используются на производстве. Если производство старое и никак не автоматизировано, то такая компания может совершить огромный скачок просто за счёт внедрения коммерчески доступных решений. Если компания уже в целом находится на достаточно высоком уровне, то тут для повышения производительности работы потребуется внедрить уже самые передовые технологии, не представленные массово на российском рынке. И такие решения уже нужно разрабатывать с привлечением научных кадров.
— Наука создаёт новые возможности для экономики, но создают ли сегодня отечественные предприятия возможности для развития науки? Насколько отечественный бизнес готов давать свободу научного творчества своим RnD-подразделениям, а также оплачивать труд научных сотрудников на мировом уровне? Есть ли здесь к чему стремиться?
— Могу сказать про СИБУР. Мы намерены расширить научные разработки. У нас на сегодняшний день активно действует восемь RnD-площадок (Research and Development — исследования и разработки. — RT), которые ориентированы как на задачи самой компании, так и на поддержку клиентов из смежных отраслей. Но мы на этом не останавливаемся. С прицелом на развитие НИОКР для нефтехимической отрасли рассматривается строительство нового RnD-центра в Республике Татарстан. Кроме того, мы давно работаем с вузами и передовыми инженерными школами (ПИШ), наш ключевой партнёр — татарстанский КНИТУ.
Если говорить в целом о ситуации на российском рынке, то наблюдается явно позитивная тенденция. Например, передовых инженерных школ, о которых я упоминал, действует уже 30. И ещё десять будет запущено в ближайшем будущем — это очень немало.
— Какие ключевые научно-технологические направления сейчас надо усиленно развивать в России, на ваш взгляд?
— Прежде всего нужно развивать малотоннажную химию. Речь идёт о производстве спецхимии — компонентов, которые нужны в небольших объёмах, но крайне необходимы для непрерывности производственных процессов в целом ряде отраслей.
Второе — очень важно наладить выпуск специализированного оборудования, необходимого для производства, которое раньше преимущественно поставлялось из-за рубежа.
Третье — собственное программное обеспечение. В частности, нужны отечественные инструменты для продвинутого технологического моделирования. До последнего времени в России в основном применялись импортные программные продукты, поэтому сейчас остро стоит вопрос об их замене.
Источник: russian.rt.com