Подразделение фельдшера с позывным Один с июля 2023 года по апрель 2024-го закреплялось на новых позициях и отодвигало противника. Товарищи, которые ранее проводили разведку этой местности, рассказали медвзводу о замаскированной под землёй трубе. Группа эвакуации успешно использовала её днём и ночью, чтобы выносить раненых. За два месяца медики спасли более 50 военнослужащих.
«ВСУ с коптера слезоточивый газ нам в трубу закинули. Глаза горят, дыхалка тоже. Кашель мучит, горечь во рту вечная. Благо в трубе от прилётов были дыры — в тот момент мы им были так рады! В таком состоянии мы двигались на ощупь. Больше часа тащили двух раненых на себе, прикрыв лицо футболками. В тылу уже промывали глаза молоком и ингаляторами спасались», — вспоминает 26-летний офицер медвзвода 1428-го мотострелкового полка с позывным Один.
До СВО он отслужил во внутренних войсках МВД России и в 2020 году отправился в служебную командировку в Африку. А в ноябре 2022 года заключил контракт с Минобороны, пополнив ряды медперсонала.
Группа бойцов-медиков Одина на передовой занимается эвакуацией раненых с поля боя. Их будни в основном проходят в окопах, где они оперативно оказывают солдатам помощь. Есть и выходные, если на этот день не выпало дежурство на первой или второй линии. Но и в это время полностью расслабиться не получается.
«Во время пересменки, находясь в располаге, ты проверяешь аптечку, потом идёшь к раненым. Отправляешься на боковую — рацию держишь у уха. Всегда начеку: вызов может поступить в любой момент», — рассказывает фельдшер.
«Трубу передали по наследству»
В июле 2023 года мотострелковый полк Одина переместился на новые позиции. На протяжении девяти месяцев бойцы закреплялись и вели наступательные действия, отодвигая ВСУ. Днём и ночью службу нёс и медицинский взвод. Один рассказал, что военные из другого подразделения сообщили им о подземной железной трубе, которую можно использовать для безопасного передвижения.
«Мужики случайно наткнулись на трубу, когда делали разведку местности. И нам её передали, можно сказать, по наследству», — сказал фельдшер.
Сама труба высотой полтора метра и протяжённостью 5 км. Вход и выход бойцы оборудовали с помощью болгарок и лопат. А в 2 км от её конца поставили медпункт для стабилизации раненых.
«Эта подземная транспортная артерия помогла спасти не одну жизнь. Мы с февраля по апрель пользовались ею, вытащили больше 50 товарищей. И все они выбрались живыми. У вэсэушников много «птиц», постоянно нужно следить за небом. Ну а под землёй, понятное дело, коптеры нас не просветят», — поясняет Один.
Группа эвакуации, как правило, выдвигалась к раненым в составе трёх-четырёх человек. С собой — аптечка с бинтами, жгутами и шприцами. Часть медиков обычно стояли на первой линии фронта, позади пехоты, а другая — на второй линии. «Наша задача, независимо от расположения, — забрать раненого в медпункт, стабилизировать и при необходимости отправить в госпиталь», — добавил офицер.
По его словам, эвакуация при хорошем раскладе занимала 7—12 часов. Медики доезжали из расположения до «подземки» за десять минут. Дальше пешком преодолевали 5 км на полусогнутых ногах. А по некоторым участкам, куда насыпало землю от прилётов, приходилось пробираться ползком. И всё это — с рейдовым рюкзаком, в тяжёлом бронежилете и каске.
«В трёх местах в трубе были пробоины от снарядов. На третьем километре было самое неудобное место — там после ливней затапливало так, что вода стояла по грудь, и так 400 м. А это зима — ранняя весна, холод, вода ледяная. Мы мокрыми вылезали, ветер пронизывал до костей. Если знобило, закидывались жаропонижающими — и дальше работать, — продолжает Один. — Когда через этот участок раненого несли, то мастерили из пятилитровых баклажек плот и на нём перевозили. Тут главное не намочить раны, там же вода грязная, важно было не допустить заражения».
Чтобы доставить раненых, медикам нужно было пройти ещё 2 км от конца трубы до медпункта, где они стабилизировали бойцов. Добирались туда всегда по-разному. Если оперативная обстановка позволяла, то на машинах. Если нет, то очень тихо, пешком через лесополосу, чтобы не нарваться на коптеры неприятеля. «В марте после штурма нам нужно было 12 раненых эвакуировать. Вот мы два дня работали непрерывно. Сначала тяжёлых выносили. Потом возвращались за остальными. И всё это происходило под звуки прилётов. А в тёмное время «Баба-яга» противника нас кошмарила», — отметил офицер.
По словам собеседника RT, у бойцов в основном были осколочные и пулевые ранения или минно-взрывные травмы. Один до сих пор вспоминает случай, когда военный чудом остался жив: «Мы эвакуировали бойца со сквозным ранением головы. Пуля пробила ему шлем, вошла в лобную долю и вышла через височную, не зацепив головной мозг. Ему очень повезло. Мы его быстро вытащили — и на вертолёте в госпиталь».
После выполнения боевого задания подразделение фельдшера поменяло место дислокации. Как он вспоминает, все заходы его группы с февраля по март этого года прошли успешно, никто при эвакуации не погиб.
За проделанную работу Одина наградили медалью «За спасение погибавших». Сам он говорит, что без товарищей не справился бы.
«Группа эвакуации работала практически на износ. Некоторых «затрёхсотило», но почти все вернулись к работе. Полк у нас не очень старый, был создан в 2022 году. Недавно ему присвоили почётное звание «гвардейский». У нас служат как мобилизованные, так и контрактники. Военнослужащие отличаются дисциплинированностью, храбростью и стойкостью», — добавил Один.
Источник: russian.rt.com