15 февраля — Международный день детей, больных раком. Пик детской заболеваемости онкологией приходится на возраст два — четыре года. Это означает, что возможное появление опухолевых клеток может иметь внутриутробное происхождение. Об этом в беседе с RT рассказал Александр Румянцев, научный руководитель Национального медицинского исследовательского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачёва Минздрава России, член президиума РАН, академик РАН. По его словам, основная часть детских онкологических заболеваний подлежит лекарственному лечению, а не хирургическому. Кроме того, он подчеркнул: онкологи придерживаются убеждения, что каждый ребёнок, заболевший раком, должен быть излечен.
— Александр Григорьевич, чем отличаются детские онкологические заболевания от взрослых?
— Пик детской заболеваемости приходится на возраст два — четыре года. Это означает, что первый инцидент, то есть возможное появление опухолевых клеток, может иметь внутриутробное происхождение. Детские опухоли, как правило, имеют генетическое начало. Они отличаются и по своим характеристикам. Половина опухолевых заболеваний у детей представлена опухолями кроветворной, иммунной систем. У взрослых эти болезни находятся на пятом-шестом месте в структуре заболеваемости. Опухоли головного мозга и нейробластома (опухоль из симпатических нервных узлов) — 25% случаев среди детей. У взрослых эти заболевания занимают восьмое-девятое место. И остальные 25% опухолей у детей — опухоли почек, костей, мягких тканей и так далее, происходящие из эмбриональных зачатков, и они часто сочетаются с пороками развития.
У взрослых совсем другая структура заболеваемости. На первом месте у мужчин — рак лёгкого, на втором месте — рак желудка, потом кишечника. А у женщин на первом месте — опухоль молочной железы, на втором — опухоли, связанные с женской половой сферой, а на третьем — лёгких и толстого кишечника.
— Могут ли онкологические заболевания иметь врождённый характер? Необходимо ли в этом случае что-то предпринимать в период беременности?
— У нас существует биохимический и ультразвуковой скрининг во время беременности. Кроме того, ещё есть скрининг после родов. В нашей стране в этом году впервые был проведён расширенный неонатальный скрининг (в дальнейшем он будет продолжаться) на 40 заболеваний, часть из которых является основой для развития детских опухолей, чаще всего иммунной, кроветворной систем. В этом году 1,2 млн новорождённых в России прошли расширенный скрининг. В общей сложности из этой группы 125 детей были выявлены с первичными иммунодефицитами, и самым тяжёлым из них по прогнозу — до того как развилось заболевание или расстройство, в том числе онкология, — была проведена трансплантация. 30 детей получили трансплантацию костного мозга в первые три месяца. Если появляются данные УЗИ, что у ребёнка может развиваться опухоль, то сразу же после родоразрешения он на третьи-четвёртые сутки поступает в онкологическую службу, где проводится комбинированное лечение.
— Как формируются детские онкологические заболевания и передаются ли они по наследству?
— У детей иммунная система развивается в течение длительного периода как внутриутробно, так и после рождения. И она определяет его устойчивость к факторам внешней среды. Именно в этой системе в первую очередь могут быть врождённые ошибки иммунитета. То же касается головного и спинного мозга, потому что нервная система имеет развитие, именно в ней происходят определённые виды поломок. Поэтому, когда родители пытаются установить семейный характер опухоли, это неадекватно. Другое дело, что есть люди, у которых наследуются иммунные дефекты, дефекты контроля опухолевого роста. Именно в этой категории пациентов часто встречаются опухолевые заболевания.
Передаётся не рак, а то, что называется системой контроля за ошибками, которые происходят у ребёнка во все периоды жизни как внутриутробно, так и после рождения.
— Можно ли с помощью мер профилактики избежать развития онкологического заболевания?
— Существует мнение, что с помощью профилактических мер, связанных с питанием, чистой водой, едой, гигиеническими условиями и так далее, можно предупредить развитие онкологического заболевания. Но я думаю, что нет. Пока не разработаны генетические методы определения опухоли, это сделать сложно. Сейчас у взрослых есть целый ряд выделенных генетических маркеров, которые могут быть проведены в виде ежегодного скрининга. У детей эти маркеры не работают, потому что у детей совсем другая структура онкологических заболеваний. Для детей в какой-то степени маркерами являются неонатальный скрининг на генетические заболевания и иммунодефициты, динамическое наблюдение и диспансеризация, которые проводят педиатры.
— Как в России организована система оказания помощи детям с онкологическими заболеваниями?
— Сегодня выздоровление онкологических пациентов в России составляет примерно 85% для всех видов опухолей. А для таких, как острый лимфобластный лейкоз, злокачественная лимфома, гистиоцитоз, превышает 90%. Замечу, что эта система оказания помощи бесплатная. Мы делаем сегодня примерно 800 и более трансплантаций костного мозга в восьми центрах детского профиля.
В последнее пятилетие построено пять центров детской гематологии, онкологии, которые имеют все инструменты для лечения пациентов, включая трансплантацию костного мозга. В Казани, Уфе, Воронеже они открыты, а до 1 июня 2024 года планируется ввести в строй центры в Ростове-на-Дону и Краснодаре. Таким образом, мы к 2025 году выйдем на основной показатель, к которому стремимся, — это примерно 1,5 тыс. трансплантаций костного мозга в год, ведь трансплантация костного мозга является основным методом лечения опухолей кроветворной, иммунной систем у детей, подростков и взрослых.
— Как определить онкологию на ранней стадии у детей? Существуют ли общие симптомы начала заболевания?
— Чаще всего родители обращают внимание на слабость, вялость, недомогание у ребёнка. Реже они обращают внимание на увеличение лимфоузлов, печени и селезёнки. Как только есть какие-то жалобы со стороны ребёнка, поведенческие или другие, как правило, родители обращаются к педиатру. Педиатр начинает исследование с общего анализа крови, который служит ориентиром для установления диагноза почти у 50% пациентов. Так что у нас ранняя диагностика этого заболевания.
— Должен ли ребёнок знать о своём диагнозе?
— В обязательном порядке. Только не в пессимистической форме, настраивающей ребёнка на неблагоприятный исход, а в оптимистической, в рамках которой врач, родители, медицинский персонал, психологи и педагоги все вместе побеждают рак.
— Какое лечение получают дети при онкологии?
— Это химиопрепараты, иммунотерапия, трансплантация. Ядерная медицина, лучевая терапия, фотонная и протонная, это комплексное лечение рака, которое оптимизировано и имеет несколько специальных направлений.
Основная часть онкологических заболеваний детей имеет лечение лекарственное, то есть консервативное, не хирургическое. Поэтому 50% онкологических заболеваний кроветворной и иммунной систем вообще не видят ножа.
Что касается опухолей головного мозга, участниками процесса становятся восемь специалистов разных специальностей для того, чтобы такого пациента излечить. Например, если к нам поступает ребёнок с опухолью костей (чаще всего это остеогенная саркома), мы проводим в течение шести месяцев интенсивнейшую химиотерапию для того, чтобы уничтожить основную часть опухоли и предупредить рецидивы. И когда мы опухоль доводим уже до полного практически уничтожения, то проводим органосохраняющую операцию, удаляя остатки опухоли в кости и сохраняя полностью конечность, а не наоборот. Если мы начнём с хирургического лечения, то мы получим отдалённые рецидивы, в том числе метастазирование в лёгкие, и потеряем ребёнка.
— Есть ли необходимость после постановки диагноза продолжать лечение в региональных больницах либо необходимо ехать в столицу?
— У нас 84 центра в каждом регионе, и дети могут получать лечение в каждом из них. Но дети с особенно тяжёлым заболеванием, с некоторыми резкими формами заболевания госпитализируются в федеральные центры, где проводится основной вид лечения. Есть центры, которые проводят экспериментальное лечение абсолютно новое, например генно-инженерными препаратами. Центр имени Димы Рогачёва — единственный в стране, который проводит лечение тех пациентов, которым помочь нельзя ничем, которые не отвечают на все виды лечения, с помощью генно-модифицированных Т-лимфоцитов, так называемой CAR-T-терапии. Наши специалисты в течение шести лет ведут эту работу в России. Это штучное дело, которое требует специальной подготовки, клеточных препаратов, генно-терапевтических, проведения в определённых условиях защищённых… Мы эту терапию проводим. CAR-T является точкой экстра-класса в мировом онкологическом процессе.
— Какой рак на сегодняшний день неизлечим среди детей?
— Есть некоторые виды опухолей, которые пока плохо поддаются лечению. К ним относится в первую очередь целый ряд опухолей головного мозга, в частности глиальные опухоли (опухоли центральной нервной системы).Есть опухоли из симпатических нервных узлов, генерализованная распространённая нейробластома с высокими факторами риска, которая тоже плохо лечится. Опухоли не поддаются лечению, потому что не выявлена причина развития, тот генетический дефект, который присутствует в них. Если он будет выявлен, мы сможем их лечить. Но поскольку мы достигли фактически 85%-ного уровня выздоровления (а для большинства опухолей — более 90%), то количество неизлечимых — это те, которые очень поздно диагностируются с выраженным генерализованным эффектом. Или это тяжёлые осложнения, которые возникают у опухолевых больных, которые не удаётся вовремя вылечить. Как правило, это тяжелейшие инфекционные осложнения, которые не позволяют проводить системное лечение.
Наше кредо, которому мы следуем: каждый ребёнок, заболевший онкологическим заболеванием, должен быть излечен. И мы интенсивно работаем над этим. Точка.
Источник: russian.rt.com