С 2014 года доля Евросоюза в торговле России и государств ЕАЭС в целом сократилась более чем в три раза и сегодня составляет лишь 16%. Об этом в интервью RT заявил временно исполняющий обязанности руководителя Федеральной таможенной службы РФ Руслан Давыдов на полях Международного таможенного форума. По его словам, санкциями и уходом с российского рынка ЕС совершил стратегическую ошибку, тогда как Китай, Индия, Турция, а также другие страны Востока и Юга воспользовались окном возможностей и нарастили сотрудничество с Москвой. Помимо этого, врио главы ФТС рассказал о динамике налоговых отчислений в бюджет, сборе экспортных пошлин, комфортном курсе рубля для экономики и параллельном импорте.
— Руслан Валентинович, западные страны своими санкциями ограничили поставки большого числа товаров на российский рынок и одновременно запретили покупать ряд нашей продукции. Как в настоящий момент происходит перестройка логистических маршрутов?
— Мне кажется, сегодня очевидны трудности тех, кто вводил незаконные санкции против РФ. Есть свершившийся факт — это разворот российской внешней торговли, логистики на Восток и на Юг и потеря западниками очень привлекательного, я бы сказал, премиального рынка России и Евразийского экономического союза, где в общей сложности проживают как минимум 200 млн человек. Это рынок с высоким уровнем потребления, приученный к западным товарам, но Запад почему-то решил его для себя потерять.
Если до всех кризисных явлений, до 2014 года, доля Евросоюза в торговле РФ и ЕАЭС составляла около 54%, то теперь это всего лишь 16%. На место ЕС, естественно, зашли другие торговые партнёры — дружественные нам страны, которые с удовольствием работают с Россией, и чьи товары нисколько не хуже качеством.
— Как сейчас выглядит список наших основных торговых партнёров?
— На первом месте, конечно же, идёт Китай. Страна также входит в число лидеров по приросту товарооборота с Россией в этом году. Индия стремительно выдвинулась на третье место в списке наших торговых партнёров, и, поскольку по темпам прироста товарооборота она абсолютный лидер, у неё есть все шансы в скором времени выйти на вторую строчку, которую сейчас заняла Турция. То есть мы видим, что глобальный разворот России на Восток и на Юг состоялся.
В створе транспортно-логистических коридоров мы потеряли примерно до 35% грузопотока на северо-западном направлении, которое всегда было нашими торговыми воротами в Европу. То окно, которое прорубил ещё Пётр I, европейцы сейчас пытаются задраить и всячески саботировать сотрудничество c нами. Тем не менее примерно в таком же объёме идёт увеличение товарооборота на Дальнем Востоке и на Юге.
— Как изменились объёмы внешней торговли России с начала 2023 года?
— Если говорить по весовым параметрам, в целом внешняя торговля прибавила 3% к уровню прошлого года. В стоимостном выражении, конечно, есть определённое снижение — пока порядка 15—16%, что связано с падением стоимости энергоносителей. Напомню, в течение большей части 2022-го у нас, напротив, были запредельные цены на нефть, нефтепродукты и природный газ.
Между тем импорт в стоимостном выражении вырос к прошлому году на 18%. Поэтому движение товаров идёт, проблем никаких нет. Наши новые партнёры, дружественные страны увеличивают торговлю с Россией, и мы тоже помогаем нашей Родине преодолевать незаконные западные санкции.
— На какой уровень товарооборота мы можем выйти по итогам 2023 года?
— Я думаю, в стоимостном выражении это будет порядка $650 млрд. Прогнозы, конечно, дело неблагодарное, но примерно это значение мы должны увидеть.
— С прошлого года в России заработал параллельный импорт. Фиксируется ли в связи с этим рост ввоза контрафактной продукции?
— Вы знаете, все последние годы по контрафакту у нас достаточно стабильная ситуация. Ежегодно мы выявляем порядка 7—8 млн единиц такой продукции, хотя в этом году даже, наверное, будет поменьше. Несмотря на все изменения, связанные с параллельным импортом, таможенная служба боролась и продолжает бороться с ввозом контрафактных товаров и будет делать это в дальнейшем.
Здесь нам здорово помогает маркировка. Ещё десять лет назад мы выступали за введение физической маркировки товаров, потому что её наличие или отсутствие — это первая, так сказать, степень «очистки». Вторая — это проверка подлинности маркировки. Сегодня это делается достаточно просто: можно с помощью смартфона определить, учтена ли марка в системе «Честный знак».
То есть наблюдаемое сегодня некоторое обеление рынка мы связываем именно с тем, что всё шире и шире применяется маркировка товаров, и контролирующим органам, в том числе таможне, стало проще проверять подлинность продукции.
— Какой объём средств ФТС России перечислила в бюджет с начала текущего года?
— Надо сказать, что у нас были тяжёлые первые четыре месяца. Мы тогда находились, что называется, в «красной зоне», то есть отставали от прогнозного задания. В первую очередь это связано с тем, что наши бывшие партнёры взяли и взорвали трубопроводы системы «Северный поток». В результате Россия недополучила доходы от экспорта газа, который в прошлом году ещё стоил очень прилично, а мы и бюджет недополучили таможенные платежи от экспорта этого сырья.
Впрочем, уже с мая нам удалось вернуться в «зелёную зону», мы вышли на выполнение плана и надеемся, что по году он будет полностью выполнен. У нас уже собрано свыше 5,2 трлн рублей таможенных платежей. Из них порядка 4 трлн — это импортные платежи, около 1 трлн — экспортные, а всё остальное — это утилизационный сбор. По итогам всего 2023-го нам предстоит достичь 6,464 трлн рублей. План тяжёлый, напряжённый, но выполнимый.
Отмечу, что по импортным платежам мы уже выполнили годовое задание. Всё дело в том, что у нас сейчас 75% доходов федерального бюджета, администрируемых таможенной службой, составляют импортные платежи, хотя в предыдущие годы была обратная картина и обычно до 70% поступлений в казну по линии ФТС приходилось на экспортные платежи.
Кстати говоря, ещё совсем недавно некоторые коллеги высказывали опасения, что в связи с введением новых экспортных пошлин может усилиться нагрузка на экспортёров. Однако хочу подчеркнуть, что все экспортёры с начала года заплатили пошлин всего на 1 трлн рублей.
— Если чуть подробнее говорить о введённых с начала этого месяца экспортных пошлинах с привязкой к курсу рубля, какой объём средств уже удалось собрать за прошедшее время? Как в целом инициативы правительства по укреплению нацвалюты могут отразиться на динамике внешней торговли?
— Как вы уже сказали, ставка пошлины привязана к курсу рубля. Мы увидели, что после введения пошлины и установления более строгих правил по валютному контролю курс рубля пошёл вверх, соответственно, доллар снижается. Тут разные оценки звучали от весьма уважаемых экспертов, руководителей, что комфортный курс для экономики находится в диапазоне 85—90 рублей за доллар. Мы тоже считаем, что для внешней торговли это примерно тот диапазон, который позволит как сохранять динамику товарооборота (и по импорту, и по экспорту), так и обеспечивать поступления таможенных платежей.
На сегодняшний день всех пошлин, которые были введены с 1 октября, собрано всего лишь порядка 30 млрд рублей. Я говорю «всего лишь», потому что это эквивалентно тому, сколько мы обычно собираем таможенных платежей за один рабочий день — 26—27 млрд рублей. Поэтому, на наш взгляд, нагрузка на экспортёров от этого нововведения довольно умеренная.
— Какую работу ведомство проводит в рамках цифровой трансформации службы?
— Цифровой трансформацией мы занимаемся уже на протяжении многих лет. Ещё в 2008 году мы выпустили первую электронную декларацию, в 2012-м ввели предварительное информирование в электронном виде на автомобильном транспорте, в 2014-м — на железнодорожном, в 2017-м — на воздушном, а в 2018-м — на морском. Также с 2014 года у нас все декларации за редким исключением подаются или выпускаются в электронном виде.
В основе всех этих инициатив лежит автоматизация. То есть мы занимаемся цифровой трансформацией для того, чтобы повысить нашу производительность — иметь возможность быстрее и больше выпускать деклараций за единицу времени меньшим количеством должностных лиц и, соответственно, путём обработки больших данных обеспечивать точность выборочного контроля.
У нас по этому году примерно 3,2 млн деклараций на товары. Из них 85% зарегистрировано и 27% выпущено полностью автоматически, без участия должностных лиц таможенных органов.
— С какими странами в настоящее время Россия создаёт упрощённые таможенные коридоры?
— На форуме присутствует 25 дружественных стран. Будет подписано восемь соглашений об упрощении и ускорении процедур. Уже заключены соглашения о взаимном признании уполномоченных экономических операторов: в прошлом году — с Китаем, в этом году — с Ираном и Узбекистаном.
У нас действуют упрощённые таможенные коридоры с КНР, Турцией, Азербайджаном, Узбекистаном. Ну и на подходе остальные все дружественные страны, которые готовы с нами торговать. Это государства Глобального Юга, Юго-Востока. Речь идёт, например, о Вьетнаме, об арабских странах, о Египте и Алжире.
Кстати, у нас были такие проекты и с европейскими странами, в частности с Италией и Финляндией. Однако сегодня они сами заявили о замораживании таможенного сотрудничества с Россией и, по сути дела, умышленном замедлении работы на границах, причём товарами, которые не подпадают под санкции. Это и лекарства, и продовольствие, и одежда. К сожалению, наши бывшие партнёры принимают специальные усилия для того, чтобы замедлить товарооборот.
— Как вы считаете, сможем ли мы когда-нибудь вернуться к прежнему уровню товарооборота с ЕС, который был до 2022 года?
— Во Всемирной таможенной организации есть такой лозунг: «Границы разъединяют, а таможни объединяют». Мы, как таможенники, готовы способствовать развитию торговли со всеми партнёрами, которые хотят с нами работать и развитие отношений с которыми полезно для России.
Тем не менее, если говорить о возвращении прежних объёмов работы с Западом, то в обозримом будущем я таких перспектив не вижу. Возьмём, например, авторынок. Сегодня до 92% в общем импорте автомобилей в Россию занял Китай, потому что наши бывшие западные партнёры ушли с рынка, освободив площадку для концернов из КНР.
В целом китайский автопром за последние два года сделал гигантский скачок вперёд. Страна вышла на устойчивый уровень производства, который позволяет накапливать прибыль для последующих инвестиций в новые технологии, и мы видим, как буквально на глазах улучшается качество китайских авто. При этом наш потребитель привыкает и уже не боится покупать китайское.
В этом контексте можно вспомнить историю. Ещё после Второй мировой войны японская продукция совершенно не котировалась, а потом постепенно как-то незаметно автопром страны стал мировым лидером. Позже аналогичный путь проделали корейские машины: тот же Genesis сейчас вполне может конкурировать с Mercedes, BMW и Audi. Поэтому пройдёт очень короткое время, и мы увидим, как китайский автопром обгонит европейский, потому что Европа совершила стратегическую ошибку, отрезав себя от нашего рынка и позволив Китаю развиваться гигантскими темпами.
Автопром, как и авиастроение, требует большого количества смежников и поставщиков. Поэтому самостоятельное отрезание себя от большого рынка не пройдёт для Европы бесследно, а китайцы, как мы видим, умеют пользоваться окном возможностей.
Источник: russian.rt.com