Двукратный чемпион мира и трёхкратный призёр Олимпийских игр Сёма Уно завершил карьеру в 26 лет. Японский фигурист большую часть карьеры оставался в тени своего соотечественника Юдзуру Ханю, однако оставил не менее яркий след в своём виде спорта. Мощнейший интеллект, продуманные до мелочей постановки, абсолютная готовность идти на жертвы, а также человечность и досягаемость выделяли подопечного Стефана Ламбьеля на фоне остальных.
Много лет назад один выдающийся тренер сказал мне в интервью, мол, можно быть великим спортсменом, не выиграв ни одного по-настоящему значимого титула, и совершенно никудышным чемпионом. С тех пор я и сама не раз задумывалась, что спортивное величие — это совершенно необязательно про конкретный результат. Оно прежде всего про отношение к себе и к тому, что ты делаешь.
Когда Сёма Уно объявил, что завершает спортивную карьеру, вспомнились именно эти слова. На первый взгляд, они не совсем подходят к ситуации. В конце концов, спортивный путь японца завершился двумя победами на двух последних мировых первенствах, а это не так уж мало: за последние 50 лет победить два раза подряд удавалось всего десяти фигуристам.
С другой стороны, история Уно — это прежде всего история преданности своему виду спорта и непрерывного преодоления себя и обстоятельств. Она изначально выглядела не слишком везучей: крошечный Сёма довольно долго взрослел на льду, а повзрослев, угодил под Юдзуру Ханю.
Впрочем, под Ханю, как под паровой каток, тогда угодило всё мировое мужское катание. Примерно как под Евгения Плющенко — между Олимпийскими играми Солт-Лейк-Сити и Турина. В числе «пострадавших» тогда оказался швейцарец Стефан Ламбьель, и наверное, не так уж случайно судьба свела его (уже в тренерской ипостаси) и Уно: они были так похожи в своём отношении к фигурному катанию, что неизменно должны были найти точки соприкосновения.
Парадокс на самом деле: при всём величии двукратного олимпийского чемпиона Ханю я бы не смогла однозначно ответить, чей след останется на льду более ярким — его или Уно. Наверное, дело в том, что Юдзуру на протяжении всей его карьеры воспринимали как инопланетянина, отрешённого от всего, кроме собственной гениальности. Иногда во время выступлений казалось, что для Ханю вообще не имеет значения, сидят ли на трибунах зрители и есть ли вообще вокруг льда эти трибуны. При огромном количестве фанатов по всему миру Юдзуру никогда не катался для них. Скорее позволял себе поклоняться, ни на секунду не выходя при этом из кокона своей микровселенной.
Сёма же был абсолютно человечен. Такие люди, если разобраться, гораздо сильнее двигают мир вперёд, поскольку они — досягаемы. За ними проще тянуться, с ними не страшно себя сравнивать.
Если попытаться охарактеризовать катание Уно одной фразой, я бы, наверное, не стала вспоминать ни четверной флип, который японец исполнил на соревнованиях первым в мире на Кубке континентов в 2016-м, ни мягчайшее скольжение, нарушить которое не могло никакое количество прыжков, ни рекордные суммы баллов, которые в карьере двукратного чемпиона мира тоже случались.
В моём восприятии мужского катания Уно — это прежде всего мощнейший интеллект. Продуманность каждого движения, жеста, деталей костюма, музыки, понимание собственной миссии на льду и абсолютная готовность идти ради этого на любые жертвы.
Принято считать, что предельная техническая сложность всегда требует от фигуриста определённых жертв, но Сёмы это словно не касалось. Как и Ламбьель, он был на льду художником. Но, в отличие от собственного тренера, Уно сумел очень органично соединить искусство катания с почти безупречной техникой и всепоглощающей страстью быть первым. Да, побеждать удавалось далеко не всегда. Но каждый раз было совершенно очевидно, что Уно намерен биться за победу до последнего.
Мог ли он стать более успешным, если бы перешёл под крыло Стефана раньше, а не после многочисленных метаний в поисках своего тренера? Наверное, всё-таки нет. Ламбьель ведь и сам вырос в выдающегося тренера во многом благодаря японцу. Этим двоим достался непростой период — с пандемией, отменой целого ряда соревнований, начиная с чемпионата мира — 2020 в Монреале, и это было особенно обидно, поскольку именно в том сезоне Уно впервые в жизни одержал победу над Ханю, выиграв чемпионат Японии.
Та победа на самом деле была гораздо более значима, чем могло показаться. Статус первого номера сильной фигурнокатательной страны — это всегда несколько иное отношение. Прежде всего со стороны судей. Другой вопрос, что воспользоваться этим Уно толком так и не успел: следующие два чемпионата страны снова выиграл Ханю и всё шло к тому, что на Олимпиаде в Пекине именно Юдзуру, а не кто другой будет биться за третье золото.
Но уже в короткой программе случился срыв четверного сальхова у Ханю, блистательный вполне ожидаемый прокат Нейтана Чена и неожиданно-внезапный — Юмы Кагиямы, отодвинувший на задний план как Уно, несмотря на безошибочный прокат, так и более великого соотечественника.
Впрочем, в том, что третьим в той олимпийской битве титанов стал всё-таки Уно, а не Ханю, сейчас видится некая высокая справедливость. Как и в том, что абсолютно лучшим фигуристом планеты Сёма дважды стал под самый занавес своей карьеры. В плане драматического сценария лучший момент для ухода из спорта после всех пережитых неудач трудно себе представить.
И всё-таки многим будет очень сильно не хватать этого парня. Певчей птички мужского фигурного катания и одновременно — его самого преданного рыцаря. Настоящего.
Источник: russian.rt.com